Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Машинист экскаватораМашинист экскаватораАвтор: Crystal_abyss Отцу отрезали по локоть руку. Зачем-то еще и ухо надрезали, как лист капусты. Врачи сами понять не могут, по какому недоразумению хирург так разошелся. Теперь придется оформлять инвалидный лист.Целый склад всяких конечностей образовался в операционном помещении. Тут тебе и ноги и по отдельности пальцы, разных форм и оттенков, здесь же и руки, вперемешку с носами, надетыми на толстые пальцы. Они будто сами нанизались на крючки застывших фаланг, придавились сверху ногами и укрылись ушными раковинами. Все это не шевелилось и даже не верилось, что когда-то могло принадлежать живым людям. После отсечения конечности стали смотреться заметно гармоничней в своем одиночестве, нежели в живом взаимодействии с другими частями тела. Руку отец, все же, в газетку запрятал. Вымазал ее в густом медовом сиропе и спрятал за шкаф. Там она пылится и под утро всегда чешется о фанерные щепки. Отец свой труд приравнивал к труду полезному, где-то даже почетному. Ему был доверен какой- то бульдозер, и с рычагами он управлялся также мелодично, как звонарь с языками колоколов. Бульдозер визжал, хрипел и попыхивал, выгибал навесные ковши и терзал землю гусеницами, смрадно коптил и хлебал шестернями смазку. Отец до того приловчился управлять механизмом, что даже дома ощупывал мать невидимыми рычагами, плевался соляркой и скалил зубы. Вместе с потерей руки утратилась и связь с машиной, однорукому она никак не давалась, перегревалась от злобы, хандрила и буксовала на месте. Пришлось уступить ее другому работнику, который и не ведал, насколько можно слиться с железом, если пошире открыть свою душу дизельным выхлопам. Ухом своим, исполосанным, отец часто слушал заоконную стройку. Прилипнет к стеклу, оголит зубы и наслаждается. Иногда матерится, харкая на пол и взмахивая целой рукой. Мать вокруг него пляшет, готовит обеды, отмывает многолетние слои смазки и топлива. Говорит, что даже из затянувшейся кожи сочится не то масло, не то еще какая-то химия. Сидим мы в темной кухне, лица повернуты к телевизору. Едим остывшее мясо. Отец накалывает вилкой большие куски, глотает их вместе с жиром, пальцами заталкивает выпадающий язык, жует его вместе в мясом, заглатывает с кровью внутрь. Вроде смотрит в экран, не понимая картинки, а я чувствую, как отрезанной рукой своей он шарит по моему телу. Нагло так и бесцеремонно, будто мать вздумал зажать. Улыбается и глазами как-то мутно вращает. Стал спускаться ниже, пальцы крепкие, как клещи. Тычет ими мне в промежность, булькает горлом и снова отправляет в пасть вилку. Внезапно стучит единственным кулаком по столу и орет, что его обманули, и вместо сына подсунули суку-дочь. Я в этот момент должна мгновенно вспрыгнуть на табуретку (чтобы казаться высокой), распрямить плечи и незаметно сунуть руку в карман, сдвинув пальцы в область паха. Мать привычно вскрикивает, охает и бросается гладить седые виски отца. Она говорит, что почудилось ему, что никакого обмана нет и перед ним возвышается его окрепший сын, самого что ни на есть мужского происхождения. Отец не сдается, он все еще рычит и чует подвох, хватает меня рукой за одежду, щупает мои пальцы, изображающие гениталии его несуществующего сына. Наконец успокаивается, затихает и снова берет вилку. Мать продолжает гладить его, приговаривая: "Видишь, какого молодца-сына мы выкормили! Весь в тебя, такой же упругий". Затем я сползаю с табуретки, вынимаю руку из кармана, и снова сажусь есть. Завершаем мы трапезу восторженными воспоминаниями отца о его самом первой бульдозере. Ночью мне снится бульдозер отца, сгребающий ковшом горы отрубленных рук, которым управляет отец. Он носится по окровавленной куче, принюхивается к ней, раскидывает чужие конечности, и ищет свою. Все это продолжается бесконечно долгое время, в протяжении которого я понимаю, что я - бульдозер. И очень смутно чувствую через сон, как наяву настойчивая рука откидывает теплое одеяло, проникает под гладкий шелк сорочки, рыщет там, куда не положено прикасаться отцовской руке, а затем гадливо хрипит: "Обманули! Суку подсунули! Дочь!" Теги:
-3 Комментарии
Один вопрос - начало абзацев с "отец" - спецом, или...? Шизоff: не специально, так вышло. Нада была не Маленькую Веру снять а Суку подсунули! Пипл до сих пор ломился бы... Как говорил полотёр в Шагаю по москве -- Вот, бля, правда жизни. вот это да пиздец прозекторий палаты Вот это, кстати, я бы лично и в рекомендовано засадил бы, будь моя воля. Достойно. блевантинка. хорошо написано. Круто! Очень живо. на мой взгляд просто супер "Красный" сильнее зацепил, тем не менее...Х.З. что "тем не менее"...Заебцо, короче! двоякие чувства написано невъебаца красиво, но бля содержание крышу расшатывает адин хуй классно а вот это уже охуэнцки понравилось даже мне.. **смирился с отсутствием диалогов у данного автора** Страх и отвращение. Очень зрительно. Талант, не иначе. вышак. аффтара растащить на сувениры или распять на кресте. нехай сам выбирает. Кристалл_бездна... да, это Вам не "а хуле же"... +++++ Ничо так. А ля ГНИДЫ ничего так... противненько... Еше свежачок дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... |
С уважением