Ракурсы

Автор: Арлекин (Р1) Его всё нет, где же он? Давно должен уже был вернуться. Что-то страшно мне за него – и не потому, не по-детски страшно, что он один в ночном лесу, нет, это другое. Предчувствие или, может, провидение? Может, это наказание мне за то, что я так поступила, уехала сюда к этому человеку, и оставила другого... И ради чего?

(P2) Чёрт, темно идти без света, при одних тусклых звёздах, даже без луны. Эти четыре треугольника выглядят жутковато и нереально. Как ещё может выглядеть что-то подобное? Я двигаюсь, иду по грунтовой дороге глубокой ночью, точно знаю, что слева лес, что справа, не знаю, но выходит, что треугольник дороги снизу, треугольник неба сверху – чуть посветлее, они похожи друг на друга, а треугольник леса сзади и справа что-то подобное – потемнее, и тоже похожи... и они не меняются. Вроде бы в этом нет ничего такого, хотелось бы думать, что нет, но... почему тогда так стрёмно-то?

(P3)Ты идёшь, стараясь не смотреть по сторонам
Ты боишься, но не знаешь, почему
Зато я знаю
Ты боишься, потому что чувствуешь моё присутствие где-то рядом
Потому что я крадусь рядом с тобой, в укрытии лесного мрака
Ты не слышишь меня и не можешь меня видеть, но точно знаешь, что я очень близко, но не знаешь, кто я
Я выхожу из леса на дорогу и иду за тобой, твоя спина передо мной
И здесь, в этой тишине, я говорю, и ты слышишь мой глас, и обсираешься от ужаса

(P2) О господи!

(P1) Но кто дал ему право претендовать на обладание мною? Нельзя любить так сильно, чтобы вызывать жалость и презрение у того, кого любишь, вот чего он так и не понял. Он думал, что я принадлежу ему и только ему, и никто больше не сможет прикоснуться ко мне. Он не понимал, что я никогда бы не стала его, я могла только быть рядом и дарить ему свою любовь – также, как и всем остальным. Я не могу принадлежать кому-то одному безраздельно, я принадлежу сразу всем и в равной степени. И ему, и его другу, и царю, и царевичу, и цареубийце, и богу, и дьяволу одинаково одинаково одинаково. Этого он не мог понять, и потому я уехала в эту деревню к этому человеку, чтобы

(P2) Вспышка света

(P3) Нет, ты слишком напуган, ты ещё не готов говорить со мной
Я попробую по-другому
Я иду за тобой по лесу, тебе страшно, но ты стараешься отогнать страх прочь
Я выхожу на дорогу и иду за тобой на более почтительном расстоянии, дабы твой страх не перерос во внезапный ужас и помешательство, как в прошлый раз
Я громко шаркаю по грунту, чтобы ты издалека услышал мои шаги, и не боялся так сильно
Так уже лучше, вижу, ты готов слушать

(P2) Кто-то сзади, там кто-то идёт, я слышу чьи-то шаги. Он далеко, я оборачиваюсь, но не могу никого разглядеть в этой кромешной треугольной темноте.
Вот он, догоняет меня. Что он делает здесь? Кто это может быть?

(P1) Беспокойство только усиливается, лучше вообще ни о чём не думать. Почему его до сих пор ещё нет? А вдруг, что-нибудь случилось с ним? Нет, нет, я лучше больше не буду об этом думать...
Стук в дверь! Это он, это он пришёл, слава богу, он уже здесь. Сейчас, сейчас, подожди, я открою... Или, это не он? Что, если это не он? Нужно перебороть страх. Кто же это ещё может быть? Опять он стучит. Подожди, я открываю.
Он входит в дом из темноты. Странно. Он какой-то белый. Почему ты такой белый, милый, там что, снег пошёл? Нет, это не снег. Он седой. Он весь седой. Голова, волосы, брови... Мне плохо, я падаю.

(P1) Ничего, ничего, милый, мы просто... я съезжу в посёлок, куплю краску для волос... ничего, ты будешь, как раньше, покрасим тебе и волосы и брови... ничего...

(P2) Голова... Боже, моя голова!.. Что же это? Ох, чёрт, моя... моя голова...
Взорвётся, она взорвётся она взорвётся она...
Боже!
Моя голова!..
Моя, моя, моя голова...
Ничего не могу понять.
Не могу понять ни слова из тех обрывков, что долетают. Не разбираю цвета, неверно анализирую звук:
волны воздуха рябь покачивание импульс проникает в ушную раковину в среднее ухо колеблет барабанную перепонку несётся электрическая информация вливается в океан мозга растворяется в нём непонятой
Сетчатка, истёршаяся от употребления, бледная, тусклая, вся залапана, вся в отпечатках. Моя многострадальная голова, моя побелевшая от натуги кожа. Ни слова. Набор бессвязных звуков. Не могу разгадать принцип системы звуковой цепочки: звено за звеном... Что со мной? Кто придёт на помощь? Этот вездесущий мифический Никто? Что с головой? Ррааакк... Раккк... Ра-а-ак. Рак мозга, малыш, рак мозга. У тебя саркома-кома-кома......
Запах протухшего сыра, и галлюцинации окончательно подменяют собой реальность.

(P4) [привет --- я весёлый гид твой сопровождающий в этом бессмысленном путешествии]
Почему бессмысленном?
(P4) [потому что ты всё равно всё позабудешь]
Всё? Но почему?
(P4) [ну так устроена природа --- это жизнь ничего не поделаешь]
Тогда зачем всё это?
(P4) [это жизнь --- твой троллейбус поторопись а то упустишь]

Тепло... тепло... громко... вспышка!

(P4) [очень необычная женщина --- она сера как будто создана из пепла --- ты любишь её но будь осторожен --- она опасна --- ты чувствуешь как от неё исходят тревожные импульсы]
Но как же приятно испытывать это чувство! Я счастлив, когда с нею. Она успокаивает, расслабляет меня. Когда она рядом, я ни за что не переживаю, ни о чём не думаю. Я растворяюсь в удовольствии, а больше мне ничего и не нужно.
(P4) [я рад что ты нашёл своё счастье --- жить в постоянном забвении удел овощей и влюблённых дурачков]
Она – сирена, она меня очаровала.

Знаешь, Весёлый Гид, я перестал курить.
(P4) [да ну --- что же заставило тебя это сделать]
Той ночью, когда произошла история с Ольгой, я не мог уснуть. Я ёрзал по простыне и думал обо всём подряд – больше мне ничего не оставалось. Я думал, думал, мои размышления ветвились, ветвились, пока вдруг я не понял, что они покрылись листвой и у них есть общий ствол. Другими словами, все мои ночные мысли сложились в единый образ дерева. Точнее, в роман. Я придумал роман вот так, за ночь. Я знаю его полностью, от начала до конца, со всеми малейшими деталями. Я знаю каждую подробность, место каждой запятой. И поверь мне, роман очень... весьма... хорош.
(P4) [ты скромный --- кстати роман который ты придумал имеет большой успех у критиков --- вот почитай заметку в одной из газет]
«...книга абсолютно безумная и, несомненно, гениальная... поднимаются вопросы о проблеме нравственного облика и морали в современном обществе...»
Безобразие! Как только таким невеждам позволяют писать! Наверняка этот критик старше меня вдвое, но даже я знаю, что нравственность и мораль – понятия идентичные, взаимозаменяемые, имеющие один и тот же смысл. Ставить между этими понятиями союз «и» неграмотно, и вообще, это преступление против моей так называемой безумно-гениальной прозы!
(P4)[которую ты даже не написал а только придумал --- ты хотел рассказать почему перестал курить]
Так вот, лежал я в кровати, сочинял роман. И когда он был закончен, я вдруг понял, что не доживу до тридцати. Поэтому я решил больше не курить. Я хочу дожить до тридцати.
(P4) [поверь ты и до ста восьми доживёшь]

Влажно... темно... громко... вспышка!

(P2) Тишина, и вдруг шёпот: иди за мной. Вокруг – серые параллелепипеды домов, под ногами – бугристый, кое-где лопнувший асфальт, над головой – кроны восьмиэтажных тополей. Мимо идут люди, они прозрачны, и сквозь них видно таких же прозрачных людей. Снова шёпот, ещё более тихий, он зовёт меня за собой. Я иду на звук. Прозрачные люди не замечают меня. Может быть, они видят лёгкое искажение воздуха, ощущают какие-то вибрации, но меня не видят точно. Я вытягиваю руку, чтобы толкнуть идущего мне навстречу человека, но рука проходит сквозь него, как сквозь кисель. Я подхожу к тополю, и шёпот совсем близко командует: стой. Я слушаюсь. Шёпот говорит: чего ты всегда хотел? и я начинаю взбираться на тополь. Я карабкаюсь легко и уверенно, не чувствуя страха, спокойно опираясь ногами на самые тонкие ветви и хватаясь руками за где-то гладкий, а где-то шершавый ствол. Я лезу почти до самой верхушки, и останавливаюсь только, когда дерево начинает гнуться под тяжестью моего тела. Я берусь за боковую ветвь и, перебирая руками, отдаляюсь от ствола, пока не чувствую, что если сделаю ещё одно движение, ветка обломится, превысив свой коэффициент упругости. Я оглядываюсь вокруг, смотрю на здания, на маленьких людей внизу, на другие тополя. Прямо в ухо кто-то шепчет: ну, ты готов? Я считаю до трёх и разжимаю пальцы.
Он только что ушёл на работу, а она разбивает в сковородку два яйца. Яичная масса шипит на тефлоне и вся кухня тут же наполняется запахом, сулящим яичницу. Телевизор назойливо бликует с холодильника. Она берёт в руки пульт дистанционного управления и включает ящик. Мысли в её голове: Кто знает, сколько людей так и не нашли свой талант или призвание из-за того, что проводили время, бездумно уставясь на экран телевизора? Она вяло набирает пальцами код: 1-2-3-4-5-6-7-8. Больше каналов нет, так что она возвращается к шестому, где передают выпуск новостей. Она выключает звук и с сомнением косится на вазочку с шоколадными конфетами. Не обращая внимания на отчаянный тоненький голосок в голове, она берёт одну, кладёт в рот и с наслаждением перетирает её зубами, смачивая слюной. Потом, когда конфета превращается в вязкую шоколадную кашку, она сглатывает коричневую массу и только после этого думает, что не стоило этого делать. Мысли в её голове: Ну что ж, это произошло, и ничего уже не изменить. Она задирает майку, обнажая живот, чтобы успокоится окончательно. Мысли в её голове: Ну вот, всё нормально, почти ничего лишнего. Она поглаживает свой слегка округлый животик, чтобы самой поверить в свои мысли. Она кидает взгляд на сковороду – яичница готова. Телевизор показывает каменное лицо пожилого диктора, на котором подвижной является лишь нижняя челюсть. Она соскребает лопаточкой яичницу и перекладывает её на тарелку. Наливает в стакан апельсиновый сок. Смотрит на часы. Мысли в её голове: Пора будить. Она тихо приоткрывает дверь детской и заглядывает внутрь. Штор на окнах нет, и утреннее солнце бьёт ей прямо в глаза. Одеяло, сбитое в комок, лежит у моих ног, а сам я, неуклюже повернувшись, почти сполз с кроватки. Мои трусики перекрутились и выпустили на свободу крохотные безволосые яички. Она нагибается над моим ухом и шепчет:
— Ну, ты готов?
Я дёргаюсь всем телом и перед тем, как рухнуть на пол, издаю довольный писк. Она, не удержавшись, хохочет. Я сажусь на полу, кое-как разлепляю глаза и упираю в неё пока ещё бессмысленный взгляд.
— В садик пойдём, а? Вставай, родной, — и она ласково треплет мои слежавшиеся волосы.
Я зеваю, потираю глаза и плетусь, шатаясь, в умывальник.

(P4) [ну как --- это вначале только голова раздувается переполненная --- а каково же когда всё уляжется]
Тебе что, интересно? Ну, самое основное — ощущение длящегося умирания. Обычно не замечаешь за собой процесса разложения, а тут вдруг начинаешь. И так становится обидно, ведь тяжело, будучи носителем уникальной способности мыслить, осознавать себя несовершенным существом. Наша идеальная мысль возражает против такого приземлённого факта. Но, всё же, то имею, с чем пришёл, и приходиться мириться с некоторыми неотъемлемыми минусами материальной жизни. Поэтому начинаешь всматриваться и запоминать все подробности.
Всё, абсолютно всё в этот миг выуживается из краткосрочного сознания, ничего извне. Миллион различных аспектов твоего многоуровневого восприятия встаёт перед тобой, желаешь ты того или нет. И все — одновременно. И весь миллион ты видишь чётко и в подробностях.
Остаётся только зациклиться на чём-то одном, иначе вся эта свора разорвёт тебя на части ещё до уже скорой твоей кончины.
(P4) [да вот самый интересный момент --- пожалуйста поподробнее о зацикливании]
А кто из нас Весёлый Гид? Кто кому должен истории рассказывать?
(P4) [не увиливай --- это важно для тебя поэтому должен говорить ты --- не хочется вспоминать неприятное но нужно --- идём я тебя провожу]

Сыро... серо... серо... тихо... страшно... вспышка!

(P2) Я понимаю.
Во мне всё поднимается, я только...

Вспышка!

Зачем ты так?
(P4) [не смей упрекать]
Я устал. Мне плохо. Меня тошнит.
(P4) [ничего ведь уже конец --- всё почти закончилось осталось только совсем немного потерпеть]
Тогда зачем это было? Что ты мне показал?
(P4) [я показал куда ведут дороги --- не знаю зачем только ведь это было бесполезно но таков порядок и это было с каждым и это ожидает каждого --- не мне оспаривать и осуждать]
Не вижу много смысла в твоей экскурсии. То же мне, Весёлый Гид!
(P4) [ничего-ничего --- от тебя ведь не убыло --- ну вот и пора я ухожу --- ты меня конечно не вспомнишь а вот я буду вспоминать --- как и всех других]
Почему у меня такое странное ощущение? Весёлый Гид, эй! Как-то больно. Почему так больно?
Неприятно, скользко, мокро.
Больно.
А-а-а-а-а-а-а! Больно! Больно, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

(P5) — Так, аккуратно теперь!
— Это головка!
— Тихо, не торопись. Аккуратно, шея!
— Да, вижу...
— Та-ак, осторожненько...
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
— Всё, режь.
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-уа-уа-уа-уа-уа-уа-уа-уа! Уа! Уа! Уа! Уа! Уа...
— Мальчик!

(P1) Ты смотришь? Ты смотришь внимательно? Постарайся ничего не пропустить, потому что это важно. Вот я медленно прохожу мимо, и присаживаюсь на край табурета. Мой взгляд скучающе скользит по унылой обстановке. Что привело такую девушку, как я в это убогое пристанище отбросов и прочего сброда? Когда я так смотрю, все вокруг злятся и нервничают. Я обвожу их взглядом. Они краснеют от унижения, хотя никто их не унижал. Ты заметил, как я двигаюсь? Заметил, как элегантно я убираю прядь чистых волос со лба? Смотри, смотри. Правда, это красиво? Ты согласишься, что я по-настоящему очаровательна? Я приоткрываю чувственные губы, выдыхаю. Наблюдающие за мной мужчины нервно сглатывают слюну. Женщины хмурят брови, про себя оценивая по достоинству мою технику. Не отвлекайся, смотри, что будет дальше. Ты готов? Вот я медленно перевожу взгляд на тебя. Чего ты ждёшь? На что ты рассчитываешь? Я всё про тебя знаю, я вижу тебя насквозь. Ты чувствуешь опасность? Хорошо, потому что уже пора. Можешь замирать от страха, можешь съёживаться в оборонительной позе — ты попался. Можешь смотреть, как я обнажаю в эротичной ухмылке хищные белые зубы. Как киваю тебе, приветствую всем на зависть. Как плавно подхожу к тебе, беру твою горячую ладонь, встаю на цыпочки, чтобы заглянуть тебе в глаза. Ты спокоен и уверен в себе, но это только видимость, которой ты добиваешься хорошим самообладанием. Ты знаешь, кто я, ты уже понял. Не знаю, в какой именно момент, но ты уже обо всём догадался. Что это? В твоих глазах промелькнул страх? Мне это не показалось? Конечно, ты боишься. Страшно. Смотришь на меня? Я обворожительна? Да, я иногда занимаюсь ворожбой. В этом смысле тебе есть чего бояться. Пойдём. Пойдём, не стесняйся. Нам наверх. Идём. Можешь не храбриться, это было бы оправдано, имей ты какие-нибудь шансы. Просто будь собой, мужчина должен всегда оставаться спокойным и хладнокровным для принятия правильных решений. Правильные решения... Да. Ты плачешь? Тебе плохо? Ты не хотел так? Ты не веришь мне? Ты думаешь, я предам? Посмотри мне в глаза. Верь мне. Мы вместе всё провернём, оба, ты и я. Это проще простого. Ты мне нужен, правда. Тише, тише. Ты ведь понимаешь, правда? Другого пути для тебя нет. Это твоя дорога. А ты... Да, ты намерен идти до конца. Или до бесконечности. Надеюсь, у тебя острый глаз, слуга, и ты видишь, что у тебя впереди. Тебе больно? Слушай меня внимательно, и тогда я больше ничего не скажу. Ты можешь слушать? Можешь слушать меня внимательно? У тебя нет права на ошибку или сбой, или неувязку, или срыв. У тебя одна-единственная возможность. Не используешь её – всё кончено. Не забивай себе голову всякой дрянью, не думай. И, желательно, не чувствуй, это тоже будет мешать. Лучше выбрось всё это из головы и освободи в ней место для того, что я тебе скажу. Я дам тебе всю необходимую информацию, всем, что тебе понадобится, ты будешь обеспечен. Зачем я это делаю? Забудь всё, и вернись назад, в ту вспышку света.

(P2) ...когда встречаю восход солнца — хочется уснуть, когда закат — хочется не просыпаться...

(P3) Так уж сложилось, что у нас одна голова на всех.

Иллюстрации