Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Когда рухнет плотина(1)Когда рухнет плотина(1)Автор: дважды Гумберт 1. Чистые помыслы.10.48. Бывает, что в перезагруженное сознание приходит истина, приходит сама. Она даже не ищет, куда просочиться – просто выносит тебя со своего пути, словно ты фанерная перегородка. Так и ко мне сегодня пришло яркое осознание того, что прежней жизни больше не будет. И смерть, моя смерть, — не за горами. Кончится завод на часах, разрядится батарейка, выйдет условный срок в договоре – и доступ к реальности автоматически прекратится. Вот миновала неделя с наступления всеобщего хаоса. Одна неделя стала отдельной жизнью, бонусом. Каждый прожитый день. Сегодня, 9 августа 20… года в четыре утра наше боевое соединение атаковало тараканов. Мы бесшумно пересекли туманную реку и ударили с трех сторон. Враг был совершенно не подготовлен. Дозорные были заколоты во сне. Ударная группа во главе с Булатом не потеряла ни одного человека. Когда подоспел я, с бандой Карловича и тувинцами, всё уже было кончено. Всюду валялись истекающие клюквенным соком мохнатые бурдюки. Только два члена этнической группировки успели закрыться в бетонной будке. Булат как раз вел с ними потешные переговоры. Глаза его жгли, весь он был забрызган кровью. Явно, он только что занимался своим любимым делом – рубил головы полуметровым мачете. - Проспал ты свой сральник, чюрка, – кричал он через простреливаемый тупичок. – Сейчас шашлык из тебя будет. Давненько я не держал в руках огнемёт, — увидев меня, Булат облизнулся и с довольным видом сказал: А это мы удачно зашли! Тараканы были отлично укомплектованы. У них был богатый арсенал. Стволы новенькие, в черной родовой слизи. Я тут же выставил охранение и занялся переписью оружия. Однако затея Булата не давала мне покоя. Он действительно взял еще не юзаный огнемет, с намерением поджарить чужаков. Безумный штукарь, выдувающий пламя из жопы. - Слушай, — сказал я. – Брось хуйней страдать. Будь посерьезней. Это наши пленники. Мы их можем продать нехило. - Продать? – Булат вдруг словно обиделся. – Думаешь, они кому-то нужны? Именно мне в нашем отряде выпало неблагодарное дело: вести учёт и смотреть за порядком. Потому что обоз явно не поспевал за разведкой. Атаки Булата были яростны, непредсказуемы и стремительны: к концу недели мы уже заявили права на слишком обширную территорию, чтобы за ней уследить. Со стороны города нас донимало бандформирование, стихийно возникшее на базе танкового училища. Заречный район прибрала к рукам сплоченная группировка из южан и кавказцев. Наш утренний рейд имел важное стратегическое значение. Мы на веслах переплыли реку ниже по течению и застали врага врасплох. В результате, под наш полный контроль перешла дамба и остановленная гидроэлектростанция, с которой пока никто не знал, что делать. Мы могли взорвать дамбу, подпирающую водохранилище. Мы могли найти специалистов и запустить станцию. То есть, столкнуть жизнь в обратную сторону, к утраченному в одночасье порядку вещей. Я чувствовал, что наш командир больше склоняется к тому, чтобы спустить гигантский резервуар и смыть половину города. Поступок, может быть, совершенно бессмысленный, но, с другой стороны, забавный, да что там – просто неотразимо красивый. Булат с сожалением отложил огнемет. В будку забросили две-три свето-шумовые гранаты, после чего ошалевших пленников выволокли, отпиздили и связали. К этим двоим подогнали еще со стороны. Принадлежали ли те к банде, было не ясно. - Надо поставить на дамбу непьющих и серьезных людей, — внушительно проговорил я Булату. – Они постоянно должны держать дамбу. Как свои яйца. Я попытал объяснить Булату, что гидроэлектростанция, наряду с уже находящимися в нашем распоряжении Университетом и складами биологического и химического оружия – является объектом стратегического значения. Козырным тузом. - Да, но сначала надо всё хорошо заминировать, — кивнул Булат. – Я этим займусь. Это беспизды интересно. Думаю, нужно несколько тонн. - Учти, плотина – наше всё! – крикнул я вдогонку. Платиновая блондинка Лена метнулась вслед за своим новым хозяином. Темные круги под глазами, искусанные губы, в глазах барражирует ненависть. Лена совершенно помешалась от водки и жестоких, чистых событий. Вот кому — таким, как она, сейчас непросто. Это их защищала прежняя ментовская власть — всяких мутных пидорасов и их блядей. Разница между уровнем водохранилища и уровнем реки ниже плотины составляла порядка тридцати метров. По дамбе проложена дорога. Дальше – шлюзы и примыкающие к ним жилые районы. Следующий мост, соединяющий части города, — в другой реальности. Плотина – наше всё. Взрывчатки у нас было море, но я немного сомневался в квалификации взрывников. Впрочем, я всегда сомневаюсь в людях. Семь раз зарежь – один раз поверь, я так считаю. Самые непьющие и серьезные люди – это, возможно, героиновые наркоманы. - Карлович, — сказал я длинному сизому мужику лет пятидесяти, — возьми своих ребят и сделай блокпост со стороны шлюзов. Ближе, чем на двадцать шагов никого не подпускай – ни наших, ни ваших. Никакого движения. На дамбу я поставлю своих пацанов, студентов. Присматривайте за ними, чтобы были в тонусе и патроны зря не тратили. Да, паёк вам позже закину. - Дело, — безразлично кивнул Карлович. – Ты лучше дай два катера. Ну, те, ментовские. - Нет, — сказал я. Дозорные катера уже несли вахту со вчерашнего вечера. Точнее, один, потому что второй, по неизвестной причине, потерял ход, и его затащило под турбину. На левом берегу, на свежезахваченной территории, я предвидел большие проблемы. Разведка докладывала, что в леске между рекой и объездной трассой зашевелилась маленькая вражеская армия. Со всей области на угнанных тачках туда стекались те, кого в благополучные времена мы пренебрежительно называли *черножопые*. До них, видимо, наконец-то дошла вся важность этого участка. Я раскинул мозгами (зачеркнуто) сообразил, что для того, чтобы удержаться на этом направлении, нам нужен совершенно иной уровень организации. На кого можно было рассчитывать? На собрание отчаянных душегубов, насильников и мародеров, которое стихийно образовалось вокруг личности Булата? На моих необстрелянных пацанов, которых я всеми правдами и неправдами выгораживал из прямого боя? Я вспомнил о синяках, которые оставляет отдача на нежном девичьем плече. Господи-помилуй! Но решение пришло само. - Тут к тебе какой-то батюшка рвется, — сказала Настя, и я увидел полноватого старика в пыльной рясе. Нос у него был кривой, глаза злые, повадки бешеные. - Вы кто? – сразу спросил он с таким напором, точно не у меня, а у него был автомат. - Мы народное ополчение. Защитники дамбы. Старик свел к переносице косматые брови. Зрачки у него были расширенные, борода – в пене. - Защитнички! А это что? – и он указал на черное знамя, обвисшее в ленивом воздухе — с таким ужасом и отвращением, точно это был сам сатана. Между тем, это был просто пришпиленный к пластичному древку кусок полотна, который раньше служил футбольным фанам. В пяти минутах от ГЭС, за оградой из белого камня, стоял мужской монастырь. Туда мы и направились. Иеромонах Тимофей показался мне человеком дельным и отчаянным. Правда, он стоял на том, что мы, наш отряд, связаны с нечистой силой, движимы ею. Но не зря говорят: лучше свой дьявол, чем чужой бог. - Мы сдадим вам оружие, — обещал я, — в аренду. Потом, когда все устаканится, вернете. Лично мне или команданте Булату. Если мы еще будем живы. У ворот монастыря стояли крепкие бородатые мужчины, вооруженные топорами и кольями. Вид у них был дикий. Это были монахи. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – они на пределе. В красных глазах стояло выражение духовного голода и нестерпимой скуки, которая кончается большой кровью. Я обеспокоился о своих телохранителях. - Останьтесь здесь, — сказал я девчонкам. Маша кивнула и поправила рыжую прядку, выбившуюся из-под каски. Настя, присев, рассматривала в прицел жидкий лесок, отделяющий монастырь от обычных жилых домов. Только Даша пропустила мои слова мимо ушей и смело ступила со мной на территорию монастыря. Тимофей слегка нахмурился, но ничего не сказал. Если и было у меня какое-то ручательство в том, что мы хорошие и преследуем добрые цели, так это Даша. Надо бы быть извращенцем, чтобы представить это существо на стороне зла. Даже в камуфляже и с мощным оружием, Даша являла собой образчик девственной чистоты – добрая сестрица из русского фольклора. - Девчонки, — чуть слышно сказал мне Тимофей. – Им рожать надо. А ты их под пули, сукин сын. - Эти девчонки – настоящие воины, — так же тихо ответил я. – Они появились сами, я их не звал. Три пары зорких и метких глаз. У Маши глаза зелёные, с озорными золотистыми крапинками. Настины – серые и бездонные, как белая полярная ночь. А у Даши вообще не ясно какие. Вроде бы, голубые — она редко снимает черные технологические очки. Девчонки небольшого роста и в бронежилетах похожи на медвежат. - Вот видите, — нервно проговорил Тимофей, — вы говорите – сами пришли. Это вам не кажется подозрительным? Я опешил. Дискуссия? Мистика? Ад? - Своими нелепыми фантазиями, — уже громче, с убеждением сказал Тимофей, — своими черными флагами вы пробудили и привлекли могущественные силы. Монахи, сопровождавшие нас, озабоченно закивали. Меня вдруг резко повело в сон. Голова закружилась, я чуть не упал. - Сколько людей вы можете выставить? – я оперся на подставленное Дашей плечо. - А сколько у вас оружия? Мы можем привлечь прихожан. Людей у нас много, — ответил старик. - Тогда проводите кастинг. Оружия много не дам. Да и не мое оно. Сейчас позвоню пацанам, они кого-нибудь пришлют, кто сечет фишку. Булату не понравилась моя идея раздать оружие. - Я тебя не пойму, — сказал он по рации. – Ты знаешь этих людей? Ты можешь им доверять? - Не, — с неохотой сказал я. - Ну, так что ты ебешь мне мозги? Сами управимся. - Не справимся, — сказал я, но Булат уже отключился. - Кто они, ваши прихожане? – спросил я у Тимофея. - Порядочные люди. Достойные, — с вызовом ответил он. - Ваши порядочные люди пусть дома сидят. Или уёбывают из города. Двадцать стволов. Только тем, кто умеет обращаться с оружием. Сейчас подъедут наши люди, они будут руководить обороной. - Бандиты? – хмыкнул Тимофей. - Верующие бандиты, — сказал я и зевнул. Стоило закрыть глаза, как в сознание начинала струиться какая-то упоительная белиберда. Синь неба тонким слоем покрывала глаза, березки шумели, блики переливались. - А вы уедете? – обеспокоенно спросил Тимофей. – Я бы лучше сотрудничал с вами. - А я по другой части, — я отмахнулся и побрел через монастырский двор. Громко, над самой головой загудел колокол. Ноги мои подгибались. Между внешней стеной и стеной монастыря, в кавычках из светлого камня, я нашел небольшой замуравленный закуток. - Через час разбудишь меня, — приказал я Даше и провалился в глухой сон. Она подобрала с травы мою голову и положила ее себе на колени. 14.33. Проснулся сам. Захлёбываясь вылетел из сна, как пробка из воды. Я слышал россыпь выстрелов. Немного подташнивало, и свет дня был с какой-то блуждающей червоточиной. Переход в реальность был слишком внезапным. Но сон придал мне сил. - Там этот Ляпа, — с усмешкой сообщила Даша, — иконы у монахов отбирает. Едва проснувшись, я тут же стал свидетелем отвратительной сцены. Ляпа, тертый уголовник, и еще два архаровца, присланные Булатом, шмонали монастырские кладовые. Надо сказать, там было на что посмотреть. Монахи оказались ребятами ушлыми и неплохо затарились продуктами, алкоголем и сигаретами. Бытовая техника, совершенно бесполезная при отсутствии электричества. А главное, там был уголь в мешках, бочки с бензином и даже два полевых генератора электроэнергии. Однако Ляпа нацелился на иконостас и старые книги. Два трупа, прикрытые черными рясами, лежали у входа в монастырские закрома. - Ты чо творишь? Быдло, блядь, охуевшее! Зловещая вальяжность изобразилась на протокольной физиономии Ляпы. - Пацаны, чего это он, а? – дурашливо спросил урел, загораживаясь потемневшим куском дерева в богатой оправе. На иконе была своеобразно изображена какая-то миловидная женщина. Неестественно вывернув шею, она зачарованно смотрела на младенца в короне, который сидел на ее правом плече. На правом плече младенца сидела белая птичка. - Разве это твое оружие? – заныл Ляпа, раскручивая в себе ненависть. – Ты за него кровь проливал? Ты кто такой, чтобы его раздавать кому попало? Ты вообще волыну держать умеешь? Он был прав: огнестрельное оружие я не любил. Для понту носил в кобуре черный наган, но даже не знал, есть ли в нем патроны. Кобура шла к моей потертой кожаной куртке. А укороченный автомат, который я для плезиру таскал на плече, так пока ни разу не выстрелил. - Ляпа, ты русский? – спросил я и незаметно вытащил нож. Ляпа затупил. – Ты печенег, блядь. Нож, обернувшись в воздухе, смачно вошел Ляпе в горло. Пузырящаяся кровь хлынула на икону и залила богородицу. Монахи загалдели, зафыркали и накинулись на подручных Ляпы. В воздух взметнулись колья и топоры. Расправа была короткой. Земля жадно впитала еще несколько литров крови. Волыны — для лохов. Спросонья мной движет холодная, точная ярость. - Спасибо, — у ворот меня догнал Тимофей. - Вот из-за таких отморозков у анархистов дурная слава. А ведь настоящий анархист – это сознательный дельный человек с чистой совестью и ясной головой. Вы трупы на видном месте повесьте с табличками *мародер*. На врага это обязательно произведет впечатление. Пока я отсутствовал, резко обострилась ситуация с беженцами. Прослышав, что дамба перешла в чистые народные руки, наиболее зажиточный пипл ломанулся в область. И возник грандиозный затор. Тысячи автомашин приткнулись и беспрерывно сигналили. - Кто пустил машины на мост? – страшно заорал я на своего парня, студента. - Булат, — коротко сказал он и обиженно хлюпнул носом. Другой парень, сутулый и рыжий, в очках, его вроде бы прозывали Мистик, деликатно потянул меня за рукав куртки: - Там в машинном зале, — он кивнул на здание гидроэлектростанции, — люди Булата. Они все заминировали. И теперь бухают. - Ладно, пусть бухают. Потом свяжете их и сбросите с дамбы. А нам надо работать. Перегородите дорогу. Население нахуй отсюда. Скажите людям, что мост заминирован и в любое мгновение может взлететь на воздух. Внимательные, чуть вытаращенные глаза Мистика, расширенные зрачки, похожие на стопочки знаков. Черный спортивный костюм с капюшоном. Мистик входит в когорту *нерожденных*, леворадикальное ядро студенческого движения. - Найдите какие-нибудь бульдозеры, большие автобусы. Переверните машины. Устройте здесь вал из металлолома. Давай, братва, шевелись! Мистик кивнул, мои ребята сорвались с места и горячо взялись за работу. И хотя мне было муторно, я не смог сдержать довольную улыбку. Я всегда говорил им: анархия – не сиеста, анархия – аврал. И мои слова были услышаны. - Булат приказал внимательно досматривать все машины, — доложил Карлович с правого берега. В его голосе сквозила паника. – Тут такой пиздец творится. - Брось это дело, Карлович, — сказал я. – Это рамс. Вас там пошмаляют. Не исключено, что боевики уже на мосту. И твоя синяя башка уже на прицеле. - Ну а чо делать-то? - Разблокируй движение. Пусть все пиздуют свободно и на предельной скорости. Пацанов твоих еще не кумарит? - Да! — сразу обрадовался Карлович. – Ты обещал. - Для этого мне надо на ту сторону. Так что давай там не висни. Уже через четверть часа мост и прилегающая к нему дорога были разгружены от транспорта. Я спокойно переехал на ту сторону. По пути я заметил, что несколько машин были сброшены с шоссе и опрокинулись в воду. У машин в сокрушенных позах застыли взрослые – как правило, полноватый лысый мужик и сухая белобрысая телка. А вокруг них, как мотыльки, кружились и мельтешили девочки. Девочки прыгали и носились как угорелые. Это странная картина повторилась несколько раз, словно я видел серию одинаковых баннеров. Теги:
0 Комментарии
Захватывает. Живо так. почувствовал атмосферу грядущего хаоса. жду продолжения. Распечатуя завтра обе части и зачту. Интересный аффтар. Еше свежачок Я дам тебе себя в обиду -
играй, используй, забракуй… но только не люби для виду - пусть будет все по чесноку. Смотри насмешливо, блудливо, над ванной трусики суши… Вина осеннего разлива хлебнул я сдуру от души. Я протрезвею, может, к маю, но поскучаю без тоски - что ни случись , не проиграю, хотя играю в поддавки.... …ложью пахло и лимонадом,
в углу охуевала елка… девка кокетничала: Ну не надо… но всхлипнула и умолкла. А, была тут некая Жанна - снегурочка в макияже гот - сидела на лестнице, как долгожданный, новый астрономический год. Потом - в комнату раз, и come in оправила скромно платьице… Трамвая жду, мол… дала двоим - скоро гражданами обрюхатится.... Осень заткнёт листвой не один фонтан,
прохожих, меня, не живущего по соседству. Мёртвые правила падают за диван фантиками от конфет, истреблённых в детстве. С ужасом щупай пространство вокруг себя, словно был тренирован, натаскан, но в тапочках страха.... Мастера медведь съел. Натурально. Белый медведь . Потому что не нужно ходить туда, куда не нужно. Табличка висит. "Не ходить". Теперь где нового мастера искать. Медведь за него работать будет что ли. Услили ограждение. Периметр обнесли колючей проволокой.... |
Стало интересно, чем всё это закончится.
Понравилась фраза «в глазах барражирует ненависть.», а вот
фраза "- Мы сдадим вам оружие, — обещал я,"(c) неуклюжа, да и семантически ошибочна ибо речь идёт о вооружении чужаков. То есть смысл получается таким, что мы отдадим вам своё оружие, а сами останемся безоружными. Лучше было сказать " — Мы обеспечим вас оружием" или "- Вы получите оружие"