Птица(конкурс)

Автор: katarina Ника Валентиновна часто страдала головными болями. Мигрень могла резко выкатиться в полнолуние, налететь с ветром при солнечной погоде, опуститься давящей мутью с туманом, подступить с тошнотой из-за второй за день чашки кофе или зеленого чая, сильные запахи вызывали неприятные ощущения в глазных яблоках, которые будто разворачивали в глазницах задом наперёд. В общем, практически из-за всего у Ники Валентиновны на ровном месте могла начать болеть голова. Но самой частой причиной было раздражение из-за людей, которых Ника Валентиновна не любила. Люди, можно сказать, бесили ее, и по большому счёту именно из-за них у неё разыгрывались многодневные мигрени. В редакции кто-то все время душился вонючим парфюмом, ел пахнущие позавчерашние пироги, номер вечно не успевали сдавать, редактор на всех орал и в конце концов Ника Валентиновна не выдержала стрессов и ушла оттуда в свободное плавание, стала фрилансером: начала писать душещипательные истории в женские журналы или переводить с английского. Работа ее проходила дома, тёмные одинокие вечера- со светящимся монитором и чашкой ромашкового чая, а выходные - в парке, где она на ватных ногах от переизбытка кислорода добредала до скамейки, щурясь на слишком яркое солнце, от которого тоже могла начаться головная боль. Чтобы как-то облегчить состояние в такие минуты, Ника Валентиновна надевала толстую кроличью шапку, которая шелковой подкладкой приятно холодила лоб, завязывала ее меховые уши под подбородком, укутывалась одеялом и могла так пролежать два дня. Ну или пока не подействует таблетка.
Чаще всего болело полушарие над левым глазом. Начиналось обычно с покалывания в виске будто тонким гвоздиком, а через два часа это уже были ощущения от горячего анкерного болта, терпеливо и тщательно вкручиваемого в мозг. Иногда ей казалось, что саморез не вкручивают, а уже забивают частыми гулкими ударами тяжёлого молотка. Ника Валентиновна лежала в темноте с закрытыми глазами и с каждым ударом перед ней всплывали и замирали какие-то красные круги, похожие на нагревательный элемент старой электролампы.
Ника Валентиновна не могла завести даже кошку, потому что подозревала у себя рак мозга и боялась, что в один из приступов может тихо умереть в своей кроличьей шапке и через несколько дней оголодавшая кошка проберется в зашторенную тёмную спальню, раскопает закутанный в одеяло труп и начнет глодать ее лицо.
После одного из таких мучительных приступов, сопровождающихся рвотой, звоном в ушах и ознобом Ника Валентиновна решила сдаться врачам. От похода в поликлинику она так страшно нервничала, что это грозило обернуться очередным приступом. Невролог оказался холёным загорелым мужчиной. Он рассказал трясущейся от страха Нике Валентиновне, что только что приехал с конференции из Швейцарии, где обсуждались новейшие методы облегчения мигренных состояний.
-К сожалению, лекарства от мигрени пока не придумали, -вздохнул он, но зато в мире давно создано много способов понять, чем она вызывается, и купировать приступы. Начали с проверки состояния сосудов шеи УЗИ-аппаратом, который противно скользил по холодному размазанному гелю. Нике Валентиновне казалось, будто сама Смерть хватает ее костлявыми пальцами за горло. Но оказалось, что сосуды вполне себе в порядке. Потом врач вправил ей позвонки, от чего вечно ноющие от сидения за ноутбуком мышцы спины будто мгновенно выключили. Выписал цитрамон и бромазепам, велев пить их при малейшем стрессе и отправил на МРТ, спокойно объяснив, что нормальное лечение сможет назначить только после анализов.
-Мы с Вами должны исключить рак мозга и возможности инсульта. Нет, я не думаю, что у Вас это все есть, но проверить нужно.
На этих словах Ника Валентиновна обомлела. Невролог внимательно посмотрел на неё и начал рыться в своей сумке. Достал какую-то таблетку, аккуратно разделил ее на четыре части и одну четвертинку дал выпить Нике Валентиновне.
-Выпейте, это я сам принимаю, у меня тоже мигрени. Хоть один день проживёте беззаботно.
Ника Валентиновна чуть не подавилась, запивая таблеточку водой из кулера, пыльной на вкус, потом поднялась с клеенчатой кушетки и пошла записываться на МРТ, сжимая в руках листки с неврологовой писаниной. Через пятнадцать минут настроение ее заметно поднялось. И даже то, что обследование назначили только через три дня не омрачило его, а наоборот. Ника Валентиновна шла домой и будто новыми глазами глядела на мир. Он был прекрасен и ей хотелось смеяться, обнимать прохожих и даже чуть не поехала видаться с бывшими коллегами в редакцию. Если бы она в тот день встретила бездомного котёнка, то непременно бы подобрала его, наплевав на свои страхи быть обглоданной. Но котёнка она не встретила, а пришла домой, повалилась на диван и уснула. Ей снилось бирюзовое море, которое она переливала ковшом в пластмассовые тазики. Проснувшись вечером в темноте, Ника Валентиновна даже не сразу поняла, где она. Потом нащупала выключатель торшера. Он вспыхнул и осветил комнату тёплым светом. Действие таблетки явно прошло. Ника Валентиновна вспомнила, что ей ждать МРТ три дня и содрогнулась от ужаса.
Время до обследования тянулось бесконечно. Кое-как дожив до утра вторника, Ника Валентиновна приехала в клинику. Там ей велели раздеться, положили в аппарат, похожий на космическую барокамеру, и включили его. Он начал с диким ужасным звуком сканировать беспомощную голову Ники Валентиновны.
-Чему быть, того не миновать,-думала она, глядя сквозь закрытые глаза на мелькающие световые полосы. Наконец обследование закончилось и молодая женщина-специалист доброжелательно разрешила ей сесть на кушетку.
-Ну давайте посмотрим, что тут у вас,- сказала она, раскладывая на световой панели черно-белые снимки черепа Ники Валентиновны с очертаниями, похожими на внутренности апельсина. Она поочерёдно разглядывала каждый снимок и явно становилась все более и более озадаченной. Ника Валентиновна напряжённо смотрела на врача и ожидала ответа. Вместо этого врач сгребла снимки в охапку и, ошеломлённо поглядывая на Нику Валентиновну, бочком вышла из кабинета. Ника Валентиновна поняла, что оправдались ее худшие опасения. И, как ни странно, ей даже стало легче, она даже достала цитрамон и бромазепам и выпила того и другого, чтобы не разреветься, когда ей сообщат диагноз, а достойно встретить это известие. Примерно через полчаса в кабинет вернулась врач с ещё одним врачом-мужчиной. Он был пожилой, бородатый и походил на доктора Айболита.
-У нас к вам разговор, Ника Валентиновна, -подсаживаясь к ней и внимательно глядя, сказал он.
У Ники Валентиновны при этих словах сердце ухнуло будто в ледяную воду.
-Мы обнаружили на Ваших снимках нечто странное. Вот смотрите.
Доктор разложил снимки апельсиновой головы перед Никой Валентиновной.
-Дело в том, что мы увидели, что в районе левого полушария вашего мозга, внутри черепа, находится живое существо. Оно клюёт ваш мозг.
Ника Валентиновна от шока не могла произнести ни слова.
-Вот, смотрите.
Доктор мягким пальцем ткнул в несколько снимков по очереди. На этом месте Ника Валентиновна действительно увидела, что сбоку в ее черепе есть какой-то отдельный кусок с длинным действительно как-бы клювом, который на всех снимках последовательно погружался в мякоть мозга. От увиденного ей стало нехорошо и головная боль немедленно прорвалась через таблеточные препоны и застучала в виске злобным дятлом. Она с ужасом смотрела на врачей и прижимала ладонь к голове.
-У нас с вами, чего скрывать, времени немного, оно уже почти все ваше левое полушарие склевало. Вот откуда у вас обмороки, фотобоязнь, тремор, периодическая потеря памяти. Ну и головные боли, конечно. Что делать будем? Нужно его извлекать. Елена Викторовна, свяжитесь с нейрохирургией, назначайте операцию. А вас мы положим в стационар. Боюсь, нельзя вам домой.
Ника Валентиновна покорно легла на кровать в палате, выпила таблеток и отключилась. Операцию назначили на утро. Нике Валентиновне побрили голову и дали наркоз. Она лежала на столе под яркой многоглазой лампой. Вокруг стояли врачи.
-Ну что, все готовы? -"доктор Айболит" щёлкнул резиновыми перчатками. -Коллеги, вы присутствуете при уникальной операции, наблюдаете уникальный медицинский случай. И будьте предельны внимательны, мы понятия не имеем с чем имеем дело. Поехали.
Сначала он разрезал лазерным скальпелем кожу тонко по линии волос, отделил скальп, потом включил циркулярную пилу, которая начала вгрызаться в кость Ники Валентиновны.
-Главное, не повредить это существо, оно понадобится нам для изучения.
Когда хирург аккуратно отделил отрезанную верхушку черепа, все ахнули. К мозгу Ники Валентиновны с левой стороны лепилось нечто похожее на сырое куриное крыло, такое же кожистое и с синей венкой вдоль мелкопупырчатого хребта. Оно сучило неразвитыми крылышками и дергало слепой головой, пронзая раз за разом мозг мокрым клювом.
-Что это блядь за хуйня такая? -ошеломлённо спросил анестезиолог.
-Зажим,-промычал хирург.
Крепко взяв зажим в руку, врач подцепил существо за хребет и медленно вытащил его из головы Ники Валентиновны. За ним потянулась мокрая мозговая струйка. Существо безмолвно разинуло длинный клюв и попыталось проткнуть воздух, но, видимо, не будучи приспособленным к жизни вне черепа, дернулось и повисло беспомощно между двух стальных зубчатых клещей.
-В закрытый бокс и в лабораторию срочно! Давайте с больной теперь разбираться, этот дятел нахуевертил ей тут!
Бедный мозг Ники Валентиновны с левой стороны над глазом был похож на мятый дуршлаг. Врачи откачали кровь, поставили на место крышку черепа, надвинули скальп и лазером зашили голову, так что вдоль бритой кромки осталась лишь тонкая красная линия. Забинтовали голову и отвезли Нику Валентиновну в палату реанимации.
В лаборатории тем временем все сотрудники собрались вокруг стола с прозрачной коробкой, в которой лежал мертвый "дятел" из головы Ники Валентиновны. Заведующий лабораторией осторожно открыл крышку и тронул существо пинцетом. Оно осталось неподвижным. На остром полупрозрачном, как ноготь, клюве застыла капельками кровь. Лап у него не было, со стороны "живота" он вообще был абсолютно гладкий, не считая маленького, как у рыбы, отверстия.
-Дохлый вроде, уфффф, -выдохнул зав.лабораторией. -Препарируйте, сравните с пациенткой, все анализы мне на стол.
Через несколько часов утомительной рутинной работы лаборантов выяснилось, что существо имеет абсолютно одинаковый с Никой Валентиновной анализ крови, кожа и костная ткань у него человеческие и клюв так же совпадает с образцом ногтя Ники Валентиновны. При этом не было никаких признаков того, что "дятел" каким-то образом соединялся с организмом пациентки. То есть он был абсолютно автономен и при этом совершенно идентичен ей. Зав.лабораторией пил кофе и смотрел на отчёт. Что это за существо и каким образом оно оказалось в черепе больной, у него ответа не было.
Нике Валентиновне кололи сильнодействующие препараты, восстанавливающие мозговую активность. Через несколько дней ее выписали из больницы, дав кучу рецептов в аптеку, направление на инвалидность и медкарту, в которой было написано, что она пережила инсульт. Всех причастных к операции вызвали к главврачу. Под угрозой увольнения персоналу было приказано молчать о странном случае, а снимки с "дятлом" и анализы решено спрятать в сейф.
Ника Валентиновна тем временем выздоравливала. Она совершенно не помнила свой визит на МРТ и на самом деле искренне верила в то, что у неё на улице случился инсульт и добрые люди вызвали скорую. Голова совсем не болела, косметический шов практически совсем побледнел, а через месяц и вовсе исчез. Ника Валентиновна начиталась в интернете про инсульты и перестала много себя напрягать работой. Писала статьи в удовольствие, много гуляла, кроличью шапку убрала в шкаф, и укрепилась в своём желании не заводить кошку.
Время приближалось к Новому году. Ника Валентиновна решила уехать из шумного города на дачу. Она все ещё была одинока и новогодняя суета расстраивала ее. Она собрала сумку и поехала на пахнущий шпалами вокзал. Народ толпился, толкался, спешил во все стороны. Она с неудовольствием наблюдала эту суматоху и раздраженно думала о том, что ехать все-таки долго: четыре станции. Зато потом ее ждёт неспешная прогулка по заснеженной сельской улице к своему заметённому домику, дорожку к которому она сначала протопчет, а потом будет потихоньку чистить лопатой каждый день. Пыхча, подоспела лязгающая электричка. Ника Валентиновна с трудом залезла в вагон и примостилась у окошка, за которым была дикая суета, с гамом, шумом и какими-то толчками затекающая в поезд. По проходу прошёл мужик с длинной ёлкой, замотанной будто ковёр. Ника Валентиновна ощутила на секунду хвойный запах и вспомнила, что у неё на даче лежат в коробке стеклянные игрушки. "Надо будет в лес сходить, веточек наломать и нарядить",- подумала она. От приятных мыслей ее отвлекли какие-то голоногие хохочущие девки с двумя парнями, у которых брякали бутылки в спортивной сумке. "Дуры, жопы-то отстудят"-раздраженно подумала Ника Валентиновна. Они, слава богу, ушли в конец вагона, который заполнялся другими гомонящими людьми, готовящимися отпраздновать Новый Год. Напротив неё плюхнулся вонючий сельский мужик с хозяйственными сумками. От него воняло селёдкой с луком и, усевшись, он начал бесконечно зевать, то и дело обдавая Нику Валентиновну тёплым запахом нечищенного рта с больными зубами и тупо тараща глаза вокруг, силясь взбодриться.
-Давай, давай, Андрюша, проходи, садись вот тут, внуча!
Толстая пожилая женщина в пальто с меховым воротником пробралась к ним, растолкав остальных пассажиров, как ледокол. За ней тащился укутанный малыш. Его устроили рядом с мужиком. Мужик, зевая, ощерился на ребёнка и сделал ему "козу". Андрюша, видимо испугавшись и обалдев от давки, немедленно начал орать. Успокаивая его и пихая ему конфеты, толстая женщина замарала грязными сапогами сумку Ники Валентиновны. Стало душно. Ника Валентиновна прикрыла глаза, чтобы никого не видеть и, прислонясь к холодной раме окна, ощутила, как бьется пульс в виске. Электричка ползла через сугробы, будто улитка, лапчатые деревья медленно плыли за окном и четыре станции, казалось, не кончатся никогда. На своей Ника Валентиновна вылезла вконец разбитой и раздражённой. Она еле дотопала до своего дома и с трудом пробралась сквозь сугроб, ощущая жар во всем теле. Еле-еле затопила печку и легла на диване, устало глядя в огонь. Свет от пламени раздражал глаза. Она закрыла их и ощутила давно забытую робко пульсирующую боль над левым глазом. Будто кто-то внутри черепа осторожно примеривался маленьким молоточком по тоненькому гвоздику.